Резьба по де­реву, деревянные скульптуры — едва ли не древнейшие виды рус­ского искусства. Это было напрочь позабыто. И лишь сравнительно недавно этому виду народного творчества стали посвящаться выстав­ки и специальные издания. Материал, собранный для экспозиций и книг, показал современникам, что до наших лет сохранились не только рельефы и фигуры, связанные с сюжетами христианской легенды, но и деревянные изображения языческих божеств. Удиви­тельная по своей искусности и ярчайшей фантастике резьба и поны­не встречается в быту и архитектуре русского крестьянства (особен­но в северных областях России), а ранее она — то графически-кон­турная, то живописная — использовалась для украшения иконостасов соборов и монастырей Москвы и Ярославля, утвари царских и бояр­ских палат XV—XVII веков.

Великий опыт древнегреческой пластики, глубоко и подробно изу­ченный Коненковым в Греции, становится для скульптора одной из опорных основ его творческого метода.

Через несколько десятилетий, в книге «Слово к молодым», сам Коненков так определял основные особенности искусства античных ваятелей:

«Когда осмысливаешь великие произведения, оставленные нам в наследство ваятелями античности, прежде всего поражает их созна­тельное стремление раскрыть все величие и безмерную красоту че­ловека.

Начиная с середины 20-х годов проблема портрета занимает центральное место и в творчестве Коненкова и в его раздумьях о тай­нах художественного мастерства.

Худож­ник чувствует себя свободно и уверенно в жанре орнаментально-де­коративной обработки дерева, который не требовал принципиально новых образных находок. В 30-х годах он создает поначалу миниа­тюрные фигурки на темы народных сказок и преданий, а затем (на­чиная с 1935 года) свою знаменитую мебель из пней и кусков дре­весных стволов.

В большой серии скульптур Коненкова на сюжеты религиозных преданий в иных аспектах, но с такой же страстностью и самозабвен­ным вдохновением звучат темы пророчества, темы размышлений о судьбах человечества, о подвигах и жертвах во имя человека. Таковы выполненные в римской студии на протяжении 1928 года террако­товые апостолы («Петр», «Иоанн», «Иаков», «Иуда») и «Пророк» («Лазарь, восстань»). Таков законченный несколько раньше «Иоанн Богослов». Таков «Христос», созданный во многих вариантах; по­следний из них остался не вполне оконченным. Тема этого произве­дения была одной из пожизненных для мастера, или, точнее сказать, проходила через его творчество во вторую половину жизни.