В. Мухиной принадлежат первые опыты создания скульптуры из стекла. Однако в нашей искусствоведческой литературе и критических статьях этому виду пластики до сих пор не было уделено должного внимания. Все же отдельные замечания и высказанные мнения вряд ли раскрывали и выясняли специфи­ческие свойства этого интересного и художественно ценного материала.

Так, Е. Левинсон в статье, напечатанной в сборнике «Художественное стекло и его применение в архитектуре» (Л., 1953), говоря о произведениях, выполненных В. Мухиной, Н. Данько из стекла, утверждает, что они представляют собой убедительное доказательство громадных возможностей приме­нения стекла в скульптуре. Как бы высоко ни ценил автер эти работы, все же возникают серьезные сомнения в отношении широкого использования стекла в скульптуре. Поэтому необхо­димо, хотя бы кратко, коснуться основных свойств стекла как пластического материала.

Стекло не только прозрачно, но обычно обладает блестящей поверхностью, которая, отражая свет, создает усиленную игру бликов. Именно эти свойства создали стеклу громкую славу в произведениях декоративно-прикладного искусства. Но хороши ли они в скульптуре, как круглой, так и односторонней (типа барельефа) ? Очевидно, нет, поскольку прозрачность стекла дает возможность видеть сквозь его внешнюю поверхность, обращен­ную к зрителю, не только пластические формы, находящиеся по другую сторону, но и сопутствующие им блики. Это «двойное видение» разрушает в той или иной мере скульптурный объем, создает призрачные впечатления, заставляет порой восприни­мать пластическую форму в негативном виде. В результате скульптура теряет обычные пластические качества, к которым привыкло наше восприятие.

Художники, приступившие к работе в стекле, как в возмож­ном пластическом материале, начали с применения матовой обработки поверхности стекла. Таковы бюст Пушкина, изготов­ленный по модели И. Витали, портрет профессора Н. Качало­ва — знатока стекла, выполненный Мухиной, «голова красно­армейца» скульптора Н. Данько. Матовая поверхность стекла в значительной степени уничтожила одно из основных его свойств — его прозрачность, но воссозданные зрительные плас­тические качества скульптуры приняли несколько странный, «туманно-неясный» облик. Следовательно, и этот эксперимент не принес ожидавшихся положительных результатов.

В чем же заключалась причина неудач? Решив испробовать стекло как пластический материал, художники имели перед собой вполне оправдавший себя в прошлом опыт народных мас­теров в изготовлении различных произведений из гутного, то есть выдувного стекла. Обычно эти изделия представляют собой полые, легкие, прозрачные, пластически даже порой утрирован­ные объемы с причудливо переливающимися на их поверхности бликами света. Чтобы сохранить более или менее обычные плас­тические качества вещей, наделенных повышенной декоратив­ностью и конкретностью форм животных, рыб и т. п., мастера прибегали к различного рода «прилепам» из стекла в виде лент, поясов, «розеток» и других элементов. Однако скульпторы-про­фессионалы не учли художественных особенностей и свойств гутных изделий, а просто перенесли обычную скульптурную форму в новый материал без вдумчивого отношения к его спе­цифическим свойствам, прямо противоположным камню, метал­лу, глине. Увеличение масштаба произведения еще нагляднее обнаруживало несостоятельность предпринятых исканий. Имен­но поэтому опыты в этом направлении были прекращены. Ка­залось, что в стекле вряд ли возможно создать новую по худо­жественным свойствам скульптуру.

Однако в начале пятидесятых годов появилось несколько скульптурных произведений из стекла, которые привлекли внимание не только тем, что в них были сохранены основные свойства самого материала, но и рождением новых декоратив­но-пластических форм в стекле. То были «Ерш» Б. Лоренцова, «Пума» и «Выдра» А. Сыловой, «Морской конек» Н. Тарков­ской. «Выдра» и «Морской конек» были премированы на состо­явшемся конкурсе изделий из стекла. Следует остановиться и объяснить несколько неожиданный успех наших художников, так как их вещи действительно открывают большие, добавим, увлекательные возможности работы в этом счастливо найден­ном направлении.

Названные скульптуры невелики по размеру. Их с удоволь­ствием берешь в руку, ощущая приятную весомость благород­ного материала, чувствуя их холодящую полированную поверх­ность. Преломления света в «теле» самой скульптуры, прямые и «обратные», просвечивающие сквозь толщу материала блики создают то светлые, то затемненные зоны в стекле. Порой они как бы соответствуют живым переливам и блеску света на меху зверя или чешуе рыбы, смоченных водой. Сопоставление двух «Пум» — одной в обычном стекле, другой — с матовой поверх­ностью, раскрывает художественные качества обеих. Если в первой художник выиграл, то во второй проиграл, так как по­следняя сразу стала напоминать мелкую пластику из фарфора, лишенную, однако, свойственных этому материалу качеств. В «Морском коньке», наиболее значительной по размеру скульп­туре (около 40—45 см), художник, умело сочетая просвечиваю­щееся зеленоватое стекло с его слегка матовой поверхностью, добился «дополнительного» впечатления как бы видной сквозь морскую воду формы моллюска, что, естественно, повысило художественно-декоративные качества скульптуры. Все авторы уделили большое внимание декоративности, силуэту своих про­изведений («разворот» «Выдры», достаточно сложные формы «Ерша» и «Морского конька»). Следовательно, успех рассмот­ренных нами скульптур из стекла объясняется, в первую оче­редь, их относительно небольшим масштабом и декоративно­стью композиционного построения. Именно такой масштаб дает возможность художнику в литом стекле принимать во внимание преломление света внутри самой пластической формы, а это позволяет добиться новых острых декоративных эффектов. Опыт названных художников может помочь перейти от приме­нения стекла в мелких фигурах к произведениям более крупных форм.

М.А. Ильин "Исследования и очерки"