Cтраница 2 из 2
Статуя «Победа» Топуридзе при условности позы и жеста ярко ощущаемыми чертами связана с современностью, с человеком сегодняшнего дня. Единственно в чем можно упрекнуть автора — в одеянии фигуры, имеющем мало общего с сегодняшним днем. Вместе с тем скульптура Топуридзе красива, красива яркой, впечатляющей декоративностью формы, отчетливо выступающей на фоне неба. Ее пластическая выразительность не менее современна и многогранна, достаточно изменить точку зрения, чтобы убедиться в этом.
Знаменательно, что за последнее время тяга к аллегорическим произведениям и в скульптуре, и в живописи заметно возросла. Волнующие события современности рождают новые понятия, новые образы, в которых советский человек желает видеть олицетворение своих достижений, своих чувств. Со времени юбилейной Всесоюзной художественной выставки 1957 года стали все чаще появляться аллегорические скульптуры, захватывающие и мемориальные произведения. Сам по себе этот факт не может не радовать. Однако надо откровенно признать, что многие из этих произведений не волнуют нас, не оставляют яркого впечатления. В чем же причина сдержанного остношения к таким работам, как «Весь мир насилья мы разрушим» С. Коненкова, «К звездам» Г. Постникова, «К солнцу» А. Кибальникова, «Перекуем мечи на орала» Е. Вучетича и некоторым другим? Объяснить это можно тем, что в названных произведениях мы не находим тех чувств, той страстности, той необходимой внутренней эмоциональности, которые свойственны скульптурам Мухиной, Шадра, Топуридзе. Авторы новых композиций не добились необходимых положительных результатов, поскольку они обратились к чисто внешним приемам аллегорий, нередко противоречащим задуманному содержанию.
Вряд ли можно признать удачным замысел Коненкова. Скульптор давно говорил и писал, что он одержим идеей создания образа человека, порвавшего все оковы, вздохнувшего полной грудью, почувствовавшего полное освобождение. Маститый художник не раз возвращался к волновавшему его образу. Вариант 1957 года получил название «Весь мир насилья мы разрушим». Но известные слова интернационального коммунистического гимна имеют мало общего с созданным образом. Глядя на аллегорическую фигуру и сопровождающие ее символические атрибуты, зритель, знакомый с античной и библейской мифологией, возможно, вспомнит подвиги Геракла или разгневанного Моисея, или Самсона, разрушающего храм. Ему не придет на ум искать в мускулистом старце-праотце образ, отражающий столь знакомые нам понятия. Символические атрибуты, носящие откровенно бутафорский характер, не раскрывают истинной сущности мысли художника.
В связи со сделанными замечаниями следует вспомнить монумент Фальконе с единственным символом зла в виде змеи, попираемой копытами коня. А ведь созданию памятника предшествовал конкурс, в многочисленных проектах которого символические атрибуты высились грудами вокруг центральной скульптуры. Именно обилие атрибутов, не позволяющее раскрыть сразу же смысл воздвигавшегося памятника, заставило отказаться от предлагаемых проектов и обратиться к Фальконе. Он создал не только памятник Петру, но и аллегорический образ новой, преобразованной и преображающейся России. В своей работе художник шел по стопам греков, ценивших красоту и смысл самого художественного произведения, а не украшающие и сопровождающие его декоративные элементы.
Если же говорить о последних как бы аллегорических атрибутах, то, очевидно, художнику необходимо иметь в виду не только смысловую связь между ними и основной скульптурой, но и временную связь, выражающуюся, в первую очередь, во временном единстве «одежды» фигуры или фигур и вещей-символов. С этой точки зрения Е. Вучетич в своем берлинском монументе на кладбище советских воинов, погибших при взятии города, совершил промах, дав в руку солдата, держащего ребенка и облаченного в наисовременнейшую плащ-палатку, безвкусно бутафорский меч, рассекающий деревянную крестовину свастики. С символической фигурой никак не связалась эта надуманная аллегорическая деталь. Мечей никто давно не носит, а если присутствует холодное оружие, близкое к шпаге, то только у офицеров почетного караула при встрече правительственных гостей.
Тема работы Постникова «К звездам» подсказана непосредственно событиями нашей действительности. Естественно, что запуск советских спутников и ракет с космонавтами вызвал желание образно, в аллегорической форме запечатлеть эти великие события в развитии науки и техники. Художник воспроизвел некоего далекого от современности полуобнаженного молодого человека, влекомого в звездное пространство. В многочисленных «складках», из которых вырывается юноша, есть что-то весьма неприятное, косте-, если не скелетообразное. Все это настолько холодно-абстрактно, настолько не соответствует современным представлениям и понятиям о космосе, о проникновении человека в этот мир, что оставляет зрителя недоуменно равнодушным к замыслу автора. Кроме того, по своей архитектонике скульптура рассчитана на масштаб миниатюрной статуэтки, а не монументального произведения.
Аллегорическую форму, по справедливому мнению Мухиной, следует считать наиболее сильным образным выражением изобразительного искусства. Но эта сила обретает полную мощь лишь тогда, когда она выражена современным, понятным народу языком. Античные, библейские, средневеково-эпические и какие-либо иные образы, как бы ни были они привлекательны, не в состоянии передать волнующие сейчас людей чувства, а если они и доходят до сознания человека, то в подавляющем числе случаев в значительной мере ослабленными как по смыслу, так и по форме. Их жесты и позы стоят, как правило, в явном противоречии с замыслом монумента. Поэтому скульпторы обязаны воплощать наши представления в иных, современных формах, без каких-либо затруднений воспринимаемых широкими кругами народа. Но, создавая аллегорическую скульптуру, мастерам следует помнить, что закономерность ее языка и ее принципов остается неизменной. Художнику, взявшемуся за создание подобных произведений, надлежит помнить слова Альберти — «искусство есть мера». В аллегорической же скульптуре этой мерой будет мера реализма, допускающая и известную меру условности. Эмоциональность, глубина мысли, пластичность и декоративность вступают в действенный хор правил создания аллегорической скульптуры равноправными членами. Забвение хотя бы одного из них гибельно сказывается на художественных качествах произведения и его замысла.
М.А. Ильин "Исследования и очерки"
|